Главное — не сидеть на месте, все время чем-то заниматься. Я уже участвовал в нескольких крупных групповых выставках: «Арт-Москве», CosMoscow, а в Венеции как раз только-только демонтаж произошел на 10-й «Арте Лагуне». И пять персональных было. Самая первая — в кафе «Март». Вторая была в ноябре 2012 года, называлась «Распорядок дня» и проходила в галерее «180 м²» возле Еврейского музея — сейчас она, кажется, стала его частью. Где-то через неделю после открытия мне в Facebook написала куратор Русского музея Алиса Любимова. Сказала, попала ко мне на выставку случайно, а теперь хочет сотрудничать. А что такое Русский музей, я даже не знал: тупой был, что поделать. Полез в интернет — понял, что да как. Это потом мне уже все сказали, что это дико круто и как мне повезло. Алиса выбрала три работы из «Распорядка дня». Три трехметровые картины — «Завтрак», «Обед» и «Ужин». Через две недели состоялось открытие. Выставка называлась «Приглашение к обеду. Поваренная книга Русского музея», там были работы разных крутых художников с XVIII по XXI век (Кустодиев, Петров-Водкин, Кончаловский...), и все на тему еды. Большой каталог на двух языках, все дела. Мою картинку даже на закладке напечатали. Я был страшно доволен.
На открытии ко мне подошел замдиректор ГРМ Йозеф Киблицкий, похвалил, предложил подарить музею работу. Я не хотел. На меня все в Москве наехали. Уговорили. И правильно сделали. Музею я подарил ужин, эта картинка как раз на закладке была напечатана. А третья, завтрак, — самая крутая из серии, я считаю, — вернулась в Москву. И только совсем недавно продалась. В Таллине. Тоже удивительная история!
В Москве мы с моей леди Сашей Пастернак снимаем мастерскую в Доме Наркомфина, один этаж квартиры мой, второй — ее. Зовем туда людей, готовим, даже создали в Facebook группу Totibadze & Pasternak Studio и ерунду всякую выкладываем. Я же круто готовлю, кстати! Еще лет в 15–16 мы с моим другом Женей Искандером фанатели от хинкали, исследовали половину хинкальных в городе. Решили как-то их сами приготовить — встретились, купили на рынке вина и все ингредиенты, раскатали тесто пустой бутылкой вместо скалки. Хинкали получились не очень, толстые были и рваные, но процесс нам понравился. С тех пор устраиваем гастрономические вечеринки. Мы с парнями покупаем все продукты, девушек подключаем резать лук и чеснок. Какое-то время мы эти вечеринки даже снимали, а я потом монтировал из них фильмы — так постепенно и монтажу научился.
В студии мы по большей части работаем, смотрим сериалы, иногда ночуем. Но совсем долго находиться там сложно, потому что нет душа. А вообще я живу в Строгино. У нас очень большая семья, у мамы кроме меня еще пять детей, я старший. Папа живет отдельно, младшая сестра Муся тоже (певица Муся Тотибадзе. — Interview).
Конечно, на мою наивеличайшую известность, наверное, влияет фамилия. Но мои клиенты и клиенты папы и Гоги уже почти не пересекаются — это чуть-чуть разные люди. Может, первые год-два, когда я начал писать картины друзья и знакомые родителей покупали мои картины, но теперь все чаще возникают совершенно новые персонажи. Вот недавно была такая история. Я уже два года стригусь у одного мастера в Chop-Chop на «Парке культуры». Очень хороший парень, постоянно фильмы и сериалы мне советует. На последней выставке он подогнал мне клиента, как оказалось, моего поклонника, который почти полвыставки скупил! Я был страшно благодарен. Потом ему свою графику подарил (тушь, перо, под стеклом), портвейн занес под Новый год — в знак уважения.
До того как я стал художником, я занимался дизайном. Тоже лет с 15, а первый свой заказ получил в конце школы. Тогда меня попросили нарисовать, а точнее вычертить от руки кораблики, которые проплывают по Москве-реке мимо бара «Стрелка» — их потом печатали на постерах под пиво. Я эти кораблики прямо с веранды щелкал и потом рисовал от руки, как в архитектурных чертежах. Корабли дико крутые — старые мусоросборники, легендарные «Чайки» и какие-то грандиозно пошлейшие типа «Рэдиссона». На настоящей работе, куда нужно приходить и уходить в определенный час, я работал всего два месяца — был дизайнером в «Связном». Мой товарищ детства Андроник Хачиян там работал арт-директором, занимался таким развлекательным сайтом Svoy.ru. Я рисовал баннеры и понял, что корпоративная история — вообще не для меня, нервы просто кипели. Сейчас я по дизайну почти ничего не делаю: картины стали больше покупать, так что дизайн отошел на второй план. Последний заказ выполнил два года назад, делал логотип и фирменный стиль для одного бара в Москве. Это мне 20 было. Классная работа получилась. Но я после этого за владельцем полгода бегал, гонорар вытряхивал, дожимал свинью, как мог. И смех, и грех. А вообще это мерзко — художнику деньги не отдавать, я был возмущен ужасно. Ну, это был хороший опыт. С тех пор разве что для себя и близких что-то делаю — каталоги, навигацию по выставкам.
А что такое вдохновение? Для меня это скорее моменты, в которые моя жуткая всепоглощающая лень слегка отступает, позволяя ненадолго оторвать жопу и материализовать то, что у меня всегда голове и давно придумано. Можно за пару вечеров придумать программу на год, а остальное время тратить на борьбу с ленью и всевозможными отвлекающими факторами. Тем не менее, судя по результатам, я считаю, добро все же побеждает. За эти 5 лет, что я занимаюсь живописью, написано около 400 работ. Так что если брать среднее арифметическое, то все идёт не плохо. На ближайшее время есть один план. Недавно придумал. Хотим с моей леди поехать в Грузию к моему дедушке Караману на арт-виллу пожить и поработать, так что, надеюсь, осенью организуем выставку «грузинского периода». В Тбилиси или в Москве, пока неясно.
Интервью Журнал Interview / 25 апреля 2016
Фотографии;instagram.com/antontotibadze/